Восходит на небо луна золотая,
Холодное солнце ушло за снега,
Усыпано звездами небо до края.
В глубокий покой погрузилась тайга.

В пушистых снегах тихо дремлют деревья,
Сонную речку мороз льдом сковал.
Вдруг волчьи глаза в темноте загорелись.
Неистовый вой тишину разорвал.

Об этом косматом и яростном звере
Легенды рассказывал местный народ.
В его принадлежность к волкам он не верил.
Те люди считали, он демон – не волк.

Не раз на него начинали охоту,
Но он от облавы всегда уходил.
Он каждую ночь завывал на болотах,
И стаю в пятнадцать волков он водил.

Из ружей в него постоянно стреляли
И ядом травили его без конца.
Но яды лишь голод его распаляли,
А в теле носил он кусочки свинца.

Но надо же было такому случиться,
Что этот косматый неистовый зверь
В тайге повстречал молодую волчицу.
И лишь для нее убивал он теперь.

Ушел за волчицей он, стаю оставив.
И ласков и нежен с нею волк был.
Те годы, что этой тайгою он правил,
Он ради подруги своей позабыл.

Волчица была грациозной и ловкой,
Но злую с ней шутку сыграла судьба,
И юная спутница старого волка
В заснеженной чаще попала в капкан.

Завыла она от бессилья и боли,
О злое железо ломая клыки.
Собачьим тайга переполнилась воем –
К несчастной волчице спешили враги.

В ветвях закричала какая-то птица,
Ей были слышны человека шаги.
И лапу свою перегрызла волчица,
Чтоб раненой скрыться под кровом тайги.

Рубиновой лентой за ней кровь тянулась,
И гончие с лаем неслись по следам.
Вдруг серое тело к собакам метнулось.
Волк ринулся мстить за подругу врагам.

Собаки гурьбой на него навалились.
Но вот уже два пса лежат на снегу,
Еще три несчастных в конвульсиях бились,
Волк вспарывал брюхо шестому врагу.

Вот выстрела грохот над лесом раздался.
Но раненый волк зарычал, не упав.
С любым он врагом только насмерть сражался.
Волк прыгнул вперед и вцепился в рукав.

И зверь и охотник на снег повалились,
И вытащил свой длинный нож человек.
Но волчьи клыки ему в руку вцепились,
И выскользнул нож из ладони на снег.

Охотник хотел до ружья дотянуться,
Но волк, зарычав, ему прыгнул на грудь.
От страшных клыков человек увернулся,
И руку к ножу он успел протянуть.

Вонзилась сталь в грудь разъяренного зверя.
И тут же клыки разорвали плечо.
И вот тот охотник в легенду поверил,
Что этому зверю и смерть нипочем.

Смотрел человек в глаза старого зверя
И слышал, как сердце трепещет в груди.
Уже ни в какое спасенье не веря,
Он тихо ему прошептал: «Пощади!»

Волк страшно рычал, на охотника глядя,
И длинные в пасти блестели клыки.
Охотник лишь тихо молил о пощаде.
И вдруг старый зверь от него отступил.

Своих желтых глаз не сводя с человека,
Волк сел на снегу, в пасти спрятав клыки.
И понял охотник, живая легенда,
Таежный хозяин его отпустил.

Охотник бежал, сберегая ключицу,
Хранящую волчьих клыков свежий след.
А раненый волк с серой волчицей
Смотрели из чащи охотнику вслед.